Похороны, как и кончина человека, бывают разными. Да! По-разному уходим мы из мира, по ком звучит камуз, по ком рыдает лира!
Часто кончина случается внезапно. А иногда ее ожидают и, как выражаются в подобных случаях, человека «ларво» (чеч. — стерегут). Так говорят о безнадёжно больном. Но, в любом случае, все обряды проводятся приблизительно или точно так, как мы здесь описываем.
У изголовья такого больного, в сверкающей чистотой и проветренной комнате, всегда находится, кто ни будь из близких и опытных, для таких случаев, пожилых людей, знающих несколько сур из Корана, а даже может быть и весь Коран наизусть. В комнате тишина, прерываемая только дыханием больного или молитвой, которую нараспев, неустанно читает человек «стерегущий больного». Дети удалены к соседям или родственникам. Во дворе или на улице, находится один или два (чтоб не скучно было) парня, готовые в любую минуту предпринять нужные действия, как ― то: принести нужное лекарство, позвать врача, известить кого-либо и т.д. Люди, приходящие справиться о здоровье больного, получают исчёрпывающую информацию от этих дежурных.
Обычно у ворот стоят близкие родственники больного, которые традиционно отвечают на все вопросы, стараясь не загружать приходящих своими проблемами. «Да, да, пока никаких изменений, спасибо, помощь не нужна, конечно же, если потребуется, непременно вам скажем. Большое спасибо за заботу и внимание! Пожалуйста, больше не утруждайте себя, мы и так знаем, что вы переживайте». С тем, и отпускают пришедшего со стороны, и сочувствующего. Более близкие родственники и друзья, проводят здесь целые дни, чередуясь лишь на краткий миг, рядом с больным или во дворе, в специально приготовленном для этого месте.
По одному их виду, можно догадаться, как чувствует себя больной, если удрученны и сидят тихо, лишь изредка перебрасываясь словами, значит, плохи дела больного, если оживлены, шутят, то и дело раздаются взрывы смеха, значит, дело идёт на поправку. Пока больной борется с болезнью, он постоянно находятся в орбите внимания доброй сотни, если ни больше, людей, которые живо интересуются его здоровьем, сегодняшним состоянием, приносят продукты, еду, дают на лекарства деньги, предлагают свои рецепты, врачей. Из разных концов страны, а то, и из далекого зарубежья, звонят, спрашивают, переживают: Вот де, мы слышали, вот мы только, что узнали, до нас только, что донесли, что ему нужно? Можно ли ему есть? Если можно, значит не всё потеряно, если нельзя, смотрите за ним в оба глаза, не ровен час. Какое лекарство нужно?
Весь этот шквал сочувствия, регулирует наиболее компетентный и расторопный в этих вопросах, близкий человек. Если же он сам сомневается, принимать от кого-то помощь, или нет, то здесь есть Старший Фамилии. Это своеобразный регулятор отношений. Человек, тонко чувствующий структуру взаимоотношений, возникающих именно в этот момент и именно вокруг этого человека. Он один может приказать, принять или не принимать, от тех или иных приношения или даже слова сочувствия. Подобного рода мероприятия регулируют не только, почти всегда искреннее, участие или помощь, но и выравнивание некогда пошатнувшихся отношений и выражение признательности. И не только к больному, но и ко всей фамилии в целом.
Если Вам говорят, что чеченцы необыкновенно живучи, что даже сотни кровавых ран не могут их убить, не верьте! Чеченцы обыкновенные люди, такие же, как и вы, но в нужный момент, они умеют концентрироваться, как никто другой из нас с вами известных. Они немедля окружают своего раненного или больного потоком из сотен людей: интересующихся, жалеющих, несущих, советующих, помогающих, смеющихся и подбадривающих, опечаленных и сочувствующих. И все вместе они создают такую ауру вокруг больного, что тому начинает казаться, что без него эти люди погибнут, и если, у него есть, хоть одна тысячная часть шанса, то он цепляется за него как за волосинку и выкарабкивается. Он становится опять в тот же строй, который не обращает на него и сотой доли того внимания, которым окружал его в опасную минуту.
Но если всё-таки приходит непоправимое, и участие сердобольных родственников и близких не приносит желаемого результата, то тут уж, приходится смириться.
Сразу же за последним вздохом уходящего в иной мир, слышится настоящий, доходящий до самого неба, жалостный женский крик-плач, который заставит вздрогнуть и прослезиться даже камень. В этот миг, плачут все: и дети, и взрослые и близкие и сторонние оказавшиеся рядом. О, святая минута! Сердца всех переполнены скорбью расставания и жалостью друг к другу, рано или поздно вынужденных ощутить это жестокое мгновенье.
Мужчины приходят в себя первыми, сквозь сплошной женский и детский плач. Уже через минуты они начинают отдавать первые приказания. Прекратить плач, открыть ворота, оповестить тех-то, тех-то о происшедшем. Молодежь, нахлобучив на самые глаза головные уборы, чтоб никто не увидел покрасневших глаз (мужских слёз никто не должен видеть!), бежит исполнять указания взрослых.
И вот уже распахнуты настежь ворота, под навесом, в глубине двора, оборудованы длинные скамьи из досок и покрыты коврами, или поставлены ряды из стульев. На улице, справа и слева от ворот, стоят группки молодых людей из числа близких. Под приготовленным для этой ситуации навесом, стоят или сидят с самого раннего утра, несколько человек пожилого возраста, одетых в свои лучшие одежды, в высоких каракулевых шапках. Кто не знает или не видел эти шапки, может вспомнить известный во всём мире профиль Нефертити. Так вот, абрис её головного убора это точное изображение чеченской папахи.
Здесь обычно те, кто будет принимать соболезнования, и руководить тезетом — так по-чеченски называется это мероприятие по приёму соболезнования и завершению всех дел покойного в этом мире. И вот, уже буквально через несколько минут, после случившегося, когда кажется, что кроме домочадцев ещё никто и не знает о наступившей смерти, человек стоящий у ворот встречает первую группу пришедших на тезет. В руках у него палочка или хворостинка: чтоб его узнавали. Он и подводит соболезнующих людей, к принимающим этот тезет старикам, если они не знакомы, то он их представляет друг другу…
Эти первые, обычно ближайшие соседи, живущие рядом. Они, хотя уже и без слов всё поняли, всё равно, осведомляются, у встречающего их у ворот молодого человека, словно надеясь ошибиться, вопросом. Обычно, это звучит так: «Что, не остался он всё-таки с нами?» Получив утвердительный ответ, спрашивающий говорит: «Так только и будет, и не будет по-другому в этом мире» или «Не остановится божий суд». Варианты вопросов-ответов могут варьироваться бесконечно, но все они, такие же иносказательные, в обход таких слов как: смерть, умер, скончался. И с этими словами он проходит во двор вместе с пришедшими с ним людьми. Они обычно строем проходят далее в глубь двора, где их ждут старики. Во всю длину их прохода, справа и слева, рядами стоят молодые и чуть старшие мужчины из близких родственников, пришедшие на тезет. Идущие, по ходу, не останавливаясь, обращаются к ним со словами соболезнования: «Да простит его Бог». Им отвечают: «Да будет вами доволен Бог».
Ведущий, не доходя несколько шагов до поднявшихся со своих мест навстречу им старейшин, останавливается и идущие за ним следуют его примеру. Ведущий, вглядевшись во встречающих и определив в них главного (им должен быть старший из родственников по мужской линии покойного) обращается к нему, называя его по имени. Примерно это звучит полу-вопросом, полуутвердительно «Султан! Ушёл всё-таки наш брат», на что принимающий тезет, почти всегда с лёгкой печальной улыбкой отвечает: «Да, не захотел он остаться с нами». За тем они поднимают примкнутые друг к другу ладони на уровень груди и кто-нибудь из них, обычно лучше знающий, читает дуа ― молитву.
Все присутствующие на тезете, во дворе, в комнатах, на улице, одновременно с ними поднимают руки и шепчут слова суры. Завершив её, читавший молитву произносит слово: «Аминь» и проводит пальцами обеих рук по лицу сверху вниз, словно поглаживает бороду, то же самое проделывают все остальные.
Соболезнующий, что во главе процессии, продолжает, обращаясь к принимающему тезет: «Потрудились вы стараясь удержать его, много усилий Вы приложили, пусть будет бог доволен вами, да зачтётся вам это в судный день, но видно Аллаху он был нужнее, не можем мы отобрать его у него». Конечно, принимающему тезет приятна высокая похвала, сказанная прилюдно. Приятно осознавать, что люди видели, и люди оценили, как они боролись за жизнь своего близкого. Люди ведь всё замечают.
Принимающий соболезнования — тезет, может ответить на эти слова, ничего незначащей фразой типа: «Да, не смогли мы его удержать» или: «Что поделаешь, не в наших руках такие решения», или, пропустив их слова мимо ушей, поблагодарить пришедших словами типа: «Зачем вы трудились? Да будет вами доволен Бог, за труды ваши».
Весь этот диалог, происходит вместе со следующими действиями. После молитвы, возглавляющий строй соболезнующих подходит к старшему, что принимает тезет. Здоровается с ним за руку, обнимая его слева на право, сердцем к сердцу. То же самое проделывают по очереди и пришедшие с ним, если они достаточно пожилые. Если же это молодёжь, то они обращаются со словами соболезнования к старикам с места, а за руку здороваются и обнимаются со стоящими тут же справа и слева сверстниками и становятся с ними в один ряд, потеснив их. В то время как старшие садятся на почётные скамьи со своими ровесниками.
Бывают также и другие варианты: когда людей слишком много, то пришедших с соболезнованием людей, если среди них нет особо значимых людей, отпускают сразу после слов молитвы и двух трёх традиционных фраз. За всеми кто приходит наблюдают специально выделенные для этого молодые люди, которые следят за тем, что бы соболезнующие не задерживались дольше принятого в таких случаях времени. Потому, через каждые десять-двадцать минут или полчаса, принимающий тезет, с подачи этих людей, обращаясь к той, или иной группе говорит: «Такой то, такой то, ваш долг закончился, все с кем вы пришли, будьте свободны, мы не будем задерживать вас дольше. Да будет вами доволен Создатель». После этих слов пришедшие встают и, попрощавшись, идут на женскую половину, куда зашли уже пришедшие с ними женщины, но не заходят в дом. К ним вызывают женщин, ближайших родственниц покойного. И здесь повторяется всё то же самое, что и в мужском варианте, только что описанном нами. Женщины, принимающие соболезнование, а также приходящие с соболезнованием женщины, одеты в длинные платья, на головах платки, закрывающие волосы и шею.
Тезет длится от нескольких дней до месяца. Это зависит от того, какой человек умер: известный или не очень. Пришедших выразить соболезнования не задерживают ни минуты, потому как народ идёт со всех сторон непрерывно. Зятья, названные братья или близкие родственники привозят скот: баранов, быка. Обычный «стандарт», это мешок муки и баран. Но не всегда это принимается. От подарка могут отказаться ввиду особой состоятельности или по завещанию покойного: не брать у людей ничего. Или же по другим, известным только близким покойного и дарителям, причинам.
Между тем, на заднем дворе уже зарезана скотина. Обычно режут корову. Мясо разделено на части по полтора-два килограмма и роздано по соседям, родственникам и бедным. Это милостыня за покойного. Называют её «Красной милостынёй» В огромных чугунных котлах варится порезанная большими кусками говядина. Это мясо на вечер для тех, кто будет исполнять поминальный зикр — религиозный обряд. А тем временем во дворе рекой течет человеческий поток. Вместе с мужчинами приходят и женщины, они одеты, как мы уже упомянули, в более закрытую, нежели повседневная, одежду. У ворот мужчины и женщины разделяются.
Всхлипывающих, причитающих, а некоторых уже и кричащих в голос женщин, успокаивая, ведут на женскую половину. Там всякий раз появление новых родственниц сопровождается громким взрывом женского плача, иной раз такой силы, что старики присылают человека, который успокаивает женщин, доводя громкость их плача до терпимого звучания. Постепенно и он затихает, переходя в слова соболезнования, сожаления, сочувствия, обмену новостями и так далее до новой партии.
Желающие взглянуть на усопшего, близкие, друзья, могут пройти в комнату, где лежит покойник. В большой комнате, которую обычно освобождают от мебели, на полу расстелены ковры. На коврах уже выкупанное, обёрнутое в белый саван с головой и обрызганное различными благовониями, лежит тело усопшего.
Пришедшему в последний раз взглянуть на близкого человека и попрощаться, открывают лицо покойного. В этот момент обычно читается молитва или говорится несколько слов прощания, после чего голову покойного вновь покрывают саваном.
Между тем, на сельском кладбище идёт энергичная работа, молодёжь, посланная с утра, копает и подготавливает последнее пристанище человека — могилу. Чеченские могилы подготавливают несколько необычно. Яма направлением на юг — два метра в низ и в левой части делается подбой сантиметров шестьдесят, в виде небольшой площадки-ложа, с приподнятым изголовьям, куда и кладут покойника, повернув лицом к стене, на правый бок, причём развязывают саван у головы и подсыпают землю под щеку покойного. Но пока этого всего не произошло, вернёмся во двор, где происходит тезет.
Если человек умер ночью или утром до обеда, то до вечера он должен быть уже в могиле. Если после обеда, то похороны переносятся на следующий день, а всю ночь у тела усопшего читаются молитвы. Вот, в толпе чувствуется какое-то движение: старшие получили сведения, что могила готова, камень (памятник) готов, доски готовы. Доски эти используют в могиле, устанавливая вплотную друг к другу наискосок, ограждая место, где лежит покойный, от засыпаемой земли. Все приготовления закончены. Тогда старики отдают команду, что бы выносили тело.
Барам (четырёхугольные обитые тонкой кожей или дерматином с длинными ручками носилки) вносят в дом, устилают ковром, на который кладут тело покойного, покрывают его чёрной буркой и выносят во двор. Во дворе носилки с покойником кладут в центре и люди со всех сторон окружают их. Старший из стариков, который руководит процессом, обращается к людям: «Сегодня мы хороним человека, нашего брата (сестру) из такого то рода, из такой фамилии, дочь или сына, таких-то, таких-то». Не важно, что родителей покойного никто никогда не видел. Бывают такие покойники, которым за сто и более лет, но их имена и их деяния люди знают также хорошо, как будто бы жили с ними в одно время. «Этот человек прожил столько-то лет среди вас и умер от такой-то такой болезни. Я прошу вас, тех, кто жил рядом с ним и знал его, засвидетельствовать перед Богом и людьми о его достоинствах и недостатках, всех тех, кого покойник ненароком обидел или не уважил, я прошу, сегодня простить его. Если он был чьим-то должником или ему должным, просим объявится: или простить долг или зафиксировать перед его домочадцами и нами, отвечающими за его деяния перед Богом и людьми. Если до сих пор кто-либо не знал, то мы объявляем: это был (была) сын (дочь) такого-то, из рода и фамилии такого-то».
После этого выступления берут слово соседи, друзья, близкие которые вспоминают о тех или иных трагических, смешных или славных и достойных делах покойника. Прощают ему и просят Бога, что б он был так же милостив к их товарищу, который сегодня должен предстать перед ним. Затем просят жену (если умер муж) или мужа (если умерла жена) сказать последнее слово, попрощаться. Если умерла женщина, то её муж или его родственники, которые старше его, благодарят родственников покойной, за всё. При этом отмечаются её личные качества, такие как умение сказать доброе слово, гостеприимство и преданность своей семье. Если умирает мужчина, то родственники его жены так же произносят слова благодарности за то, что он был хорошим зятем и сумел создать настоящую родственную связь. Они благодарят за родство, которое принесло им огромную пользу и прибавило многочисленных родственников, которые тоже очень достойные людьми. После того, как большинство присутствующих высказались, старший родственник благодарит людей за хорошие слова и отдаёт команду: покойного пора нести на кладбище.
Носилки поднимают на плечи десяток молодых людей (это самые близкие и родные люди покойного) и процессия выходит со двора на улицу. Все это сопровождается плачем и причитаниями женщин: «Прощай нана или дада, (чеч. — мать, отец) да попадёшь ты в рай, не оставляй меня». Произносится и много других восклицаний, на которые гораздо разбитое сердце женщины. Женщины останавливаются у ворот. Дальше похоронная процессия состоит из одних только мужчин. Женщины не должны видеть, как рождённое ими кладут в землю.
На улице формируется колона, впереди которой несколько десятков стариков. За ними несут носилки с телом, а там уже и вся процессия, построенная в шеренги по семь, восемь, десять человек. Иногда толпа занимает всю ширину улицы, а в самой процессии насчитывается несколько сотен человек. В небо взвивается чистый звонкий молодой голос, выпевающий Салават-молитву, а сотни мужских голосов подхватывают её. Чётко и явственно слышатся слова: «Господи, прости грехи нашему бедному брату» и т.д. Если встречаются идущие на встречу женщины, то они останавливаются, отворачиваются и, прижавшись к забору или стене, пропускают процессию, прикрыв лицо платком. Так с пениями и молитвами процессия доходит до кладбища. Перед воротами кладбища колона останавливается. Старики, став перед воротами, произносят молитву. Они приветствуют всех усопших на этом кладбище и просят Бога простить им их грехи. Затем вносят тело на территорию кладбища, кладут носилки на пышную могильную траву и, выстроившись в ряды перед телом покойного в десять — пятнадцать, а то и двадцать рядов, совершают погребальную молитву.
После молитвы они в последний раз спрашивают окружающих: есть ли у кого-либо, что сказать из слов напутствия. Потом тело покойного переносят к могиле и, наклонив ту часть, где голова, вперёд, бережно опускают покойника в руки тех двух-трёх человек, которые стоят в могиле. Ковёр, подушка, бурка, всё это убирается. В могиле тело укладывают на приготовленное земляное ложе. Все эти действия никто не должен видеть. Никто не должен заглядывать в могилу. Для этого, присев на корточки, бурку за концы над могилой держат четыре парня. После завершения всех процедур в могиле, из-под ложа усопшего, наверх передают в горстях землю, в которую, прижав к губам, читают молитву. Потом эту землю отдают опять в могилу: развязав саван, ее подсыпают под щёку и на тело покойного.
Затем в могиле остаётся один человек, который сооружает из досок или глинобитных кирпичей своеобразный заслон того места, где лежит тело. Получается наглухо закрытая ниша, куда не попадает засыпаемая в могилу земля. Близкие бросают по горсти земли и молодёжь, двадцать-тридцать человек, сменяя друг друга, в несколько минут насыпают и выравнивают большой могильный холм. Тут же, если готов, устанавливают памятник, а если нет, то временное надгробье. Все мерки, шнурки, хворостинки, использованные при устройстве могилы, бросают в неё перед засыпкой. Когда могила готова, по её четырём углам на маленькие стулья садятся старики, умеющие читать, надобные в таких случаях, суры из Корана. Закончив чтение, они зовут людей и уже все вместе, став вокруг могилы, негромким хором, по двести, триста, а то и более раз, читают определённые короткие молитвы. После могилу поливают из маленького кувшина водой, разбрызгивая её всю верхнюю часть могилы. На это большинство уходят и возле могилы остаются только сын, брат, отец, и чуть поодаль самые близкие друзья.
В первую пятницу после похорон, на кладбище приходят женщины. Они трогают могилу женскими руками, выравнивают её, делая ровными и аккуратными углы, сажают деревца, украшают плоскими камешками.
(с) , Чинкейр Сэйд-Мохьмад
Только сейчас я добралась до интернета и бегло просмотрела сообщения о гибели Наташи, заявления, статьи, фотографии с пикета, который прошел в Москве без меня...
Я была в это время на похоронах. Я видела ее плачущих сестер и молящихся братьев. Я не знала, что у Наташи так много родственников, и они так ее любят.
В Чечне хоронят до заката в день кончины.
Поэтому не было практически никакого шанса успеть на ее похороны. Но Наташу хоронили на следующий день - потому, что тело было в морге, шла судмедэкспертиза и опознание.
...Я очень хотела успеть на утренний рейс до Назрани. Но на него не было билетов, и не было никаких надежд попасть на грозненский рейс, отлетавший днем в половине третьего. Я просто по инерции стояла у кассы, где кроме меня было еще изрядное количество желающих получить остатки от брони, но их выдавали по какому-то закрытому списку. Только чудом каким-то в самый последний момент, когда регистрация на рейс давно уже закончилась и до взлета оставались считанные минуты, девушка вдруг выписала мне последний билет на самолет, повелев срочно идти на посадку.
Я прилетела в Грозный ближе к вечеру, и меня встретил проливной дождь. Часто ли бывают дожди на юге в середине лета? Таксист сказал, что и днем, и в предыдущие дни было безоблачно.
А тут вдруг - дождь...
Я торопила таксиста и все время звонила знакомым, находящимся на похоронах. Я знала уже, что тело Наташи выдали из морга в середине дня, что Наташу привезли к аллее журналистов на площади, где находится неподалеку ее офис "Мемориала", и затем шествием пронесли по проспекту Победы (ради наташиной памяти так буду его называть). Я знала, что Наташу давно уже привезли в село, и волновалась, что ее похоронят до моего приезда.
Волновался уже и шофер, потому что вот-вот уже могло начать смеркаться, а хоронить полагается после полудня, но до сумерек. Но одновременно спешила на похороны ее родная сестра, которая прилетела из Екатеринбурга в Мосвку рано утром и вылетела в Минводы, а откуда до Чечни очень неблизкий путь. Ее ждали, потому и у меня был шанс успеть.
Мы ехали мимо Аргуна и Гудермеса в село Кошкильды. Я много раз слышала от Наташи об этом селе. Здесь живет ее родная тетя, сестра отца, в ее доме и шли похороны.
Дом оказался довольно близко от въезда в село. Я издалека увидела женщин в платках, мужчин в круглых головных уборах, и поняла, что не опоздала.
Похороны в Чечне проходят совсем не так, как у нас. Здесь не приносят цветы. И женщины находятся отдельно от мужчин. Мужчины приносят молитвы, а женщины - слезы.
И еще здесь хоронят без гроба.
Наташа лежала в небольшой тихой комнате на ковре, укутанная в саван. Волосы и шея спрятаны под полотно, открыт только овал лица. Я села на ковер рядом с ней, стала всматриваться в лицо, и тут меня пробрала дрожь. Они били Наташу по лицу! У губ запекшаяся кровь, нос опухший, в носу уложены ватные тампоны, потому что перед смертью у нее из носа сильно текла кровь. На лице синяки. Меня заверили, что это не следы пыток, просто ее били по лицу прикладом.
По лицу - прикладом!
У чеченцев не принято к покойникам прикасаться, но в комнате никого не было, и я смогла попрощаться с Наташей так, как принято у нас.
Это тоже особенность чеченских похорон: не прощаться с человеком при всех. Люди не стоят у гроба, усопший лежит в комнате одиноко, и только самые близкие могут войти, побыть рядом с ним в одиночестве и тишине и выйти. К скоплению людей его выносят уже закрытым.
Обряд похорон начался очень вскоре после моего приезда. Мужчины принесли в холл носилки и положили на них Наташу, предварительно укутав с головой в плотную ткань, похожую на ковер. Затем они вышли на крыльцо, держа носилки на плечах. Вокруг стояли мужчины, а женщины находились сбоку, слева от крыльца.
Мулла прочел молитву. Мужчины вознесли руки в молитве и повторили воздыхание к Аллаху. Затем Наташу понесли на улицу. Женщины заголосили и зарыдали. Я подошла к воротам дома и увидела, как Наташу кладут в машину, как мужчины садятся вокруг нее, некоторые кладут рядом лопаты. Потом машина поехала на кладбище. Кто не уместился - пошли пешком.
Женщинам на кладбище не положено, они остаются плакать. Таков обычай. Я пожалела, что не доведется быть рядом, когда ее будут класть в землю, вернулась во двор и села рядом с плачущей Ланой.
...Я все еще не могу до конца поверить, что Наташи действительно нет, что вот сейчас я нахожусь в Грозном, но это уже Грозный без Наташи...
Позже я постараюсь выставить фотографии и рассказать о следующих днях похорон (похороны ведь здесь длятся не один день, и это - устойчивый обычай).
Чеченская жизнь.
Свадьбы и Похороны.
Чеченские родственные связи очень крепки. Редко найдёшь человека, который не знал бы историю хотя бы прадедушки. Да и фамилии, под которыми мы живём – это не что иное, как имена взрослых людей, живших в начале века на нашей территории. Например, я знаю прадедушку в двенадцатом поколении – ШИШЛИ, который жил в 17 веке. И таких людей не мало, знающих свою родословную. Безусловно – это хорошо. Но у каждой медали есть две стороны. Что же мы имеем с обратной стороны: это – бремя.. Да, бремя поддержки родственных связей. Я не говорю, что это плохо, наоборот Ислам требует поддержки родственных отношений. Хадис Пророка Мухаммада (Да благословит его Аллах и приветствует): Тот, кто разрывает родственные связи, тот не из нас (не из нашей Уммы).
Только подумайте, скольких людей я считают родными по крови! А у каждого есть ещё семьи. В результате, происходит вот что: свадьба любого из ближайшего из них – это почти всегда присутствие. А смерть одного из них, а может и меня когда – нибудь, если будет на то воля Всевышнего Аллаха – это обязанность присутствовать на похоронах. Помимо, родственников есть друзья, знакомые, коллеги. Если свадьбу можно и игнорировать иногда, то про похороны этого не скажешь. Я живу в городе, и похороны не прямых родственников часто проходят без меня. Чего не скажешь о двоюродных и троюродных братьях, а равно и их сестёр и жён. Если в селе в любом конце, или же в соседнем селе похороны, мужчины должны стоять на похоронах по три дня, иногда меньше, иногда больше, а женщины оплакивать усопшего. А если своих (начиная от отца, матери, сына, дочери, что естественно, до троюродных дядей) хоронят, то три дня, похороны, а ещё до поминок дня три-четыре они заняты круглые сутки. Не бывает в неделю меньше двух-трёх похорон в четырёх по соседству сёлах. У всех родственники по отцовской или материнской линии – это минимум два раза два дня от рассвета до заката стоять на похоронах. Вот и слышишь на одних похоронах: а ты был там-то и там-то? У них же тоже несчастие приключилось. И приходится посещать таких-то, выразить сочувствие. Учитывая то обстоятельство, что нас Чеченцев становится всё больше и больше (семьи-то большие) становится страшно за будущее. Считаю, что надо как-то упрощать проведение похорон. Например, в первый день до захоронения умершего, быть на похоронах. А два других дня приходить лишь отметиться, скажем минут на десять. Лишь ближайшие наследники, остаются, априори, на похоронах. Женщинам бы я вообще запретил ходить на похороны. Я вообще не понимаю, что они делают три дня и ночи с трёхразовым питанием, что они проводят в доме умершего. .Вроде богоугодными делами они не занимаются. Лишь самые близкие из них оплакивают усопшего.
Смерть родного человека- это как психологический, так финансово-моральный удар по его наследникам. По прошествии обычно 5-6 дней, проходят поминки. Раньше, я помню – это было скромным мероприятием со скудным бюджетом. А теперь? каким только снадобьем не угостят!! Пиршество, да и только! А что делать тому, кто не может позволить такое раздолье? И он, бедняга, чаще на последние деньги, пытаясь не ударить лицом в грязь, дотягивается до этой вожделенной «планки». А ведь завтра ему всё это ой как аукнется.
Ислам призывает нас к разумному воздержанию во всём. Даже саван, в который заворачивают усопшего, желательно, чтобы он был не новым, а постиранной тканью, так как тому он как бы уже не нужен, а транжирить деньги на ветер за зря – грех. Ислам призывает родственников или соседей тех, у кого произошло несчастие, накормить и морально поддержать тех, в чьих домах похороны. Как говорится с ног на голову!
Малая семья стала основной формой семейной организации чеченцев уже в конце XIX - начале XX в. Но малая семья долгое время сохраняла черты патриархального быта. Полновластным хозяином и главой семьи был муле. Глава семьи по своему усмотрению распоряжался имуществом, женил сыновей. Однако при выдаче замуж дочери решающее значение имело слово матери. Патриархальное отношение к женщине отразилось в старой чеченской поговорке «лошади и жены не жалей».
Свадебные обряды. Браки между родственниками у чеченцев запрещались в пределах трех поколений. В прошлом большую роль при заключении брака играло имущественное положение. Брачный возраст для юноши считался с 18-20 лет, а для девушки с 17-18 лет. Иногда обручали малолетних детей. Примерно с 14 - 15 лет девушку начинали приглашать на свадьбы, семейные и общественные увеселения, куда она могла ходить в сопровождении молодых людей - родных или близких родственников. У чеченцев было широко распространено похищение невест. Это объясняется, по-видимому, трудностью уплаты кебина. Очень часто молодой человек заранее договаривался с девушкой о ее похищении. После похищения жених просил прощения у семьи невесты, и, как правило, все заканчивалось примирением. После примирения проводилась свадьба.
Когда брак совершался с соблюдением свадебных обычаев, он начинался со сватовства. Жених должен был избегать до свадьбы встреч с родителями невесты. С невестой он мог видеться, но только чтобы никто не видел их свиданий. Если же они встречались где-то на людях, то не должны были разговаривать. Невеста при этом должна была прятать от жениха лицо. Перед свадьбой совершалась помолвка. Помолвку и свадьбу иногда разделял довольно большой срок, в особенности тогда, когда у жениха не было приготовленных средств для свадебных расходов и уплаты кебина. Кебин состоял из двух частей: обязательных подарков семье и родственникам невесты, т.е. собственно кебин, и урдо - части, которая должна была обеспечить женщину в случае развода. Кебин платили деньгами, скотом или ценными вещами.
Свадьба проводилась в доме жениха и продолжалась несколько дней. За невестой отправлялась большая группа родственников жениха. Проводы невесты из родного дома совершались очень торжественно. Невесту наряжали в свадебное платье, голову ей покрывали белым шарфом. Провожавшие невесту подружки пели ритуальные свадебные песни. Из дома невесту выводили дружки жениха. О прибытии свадебного поезда перед въездом в селение жениха извещали стрельбой из ружей. В доме жениха для невесты готовили особую комнату, куда ее вводили по разостланным коврам. В этой комнате девушка в окружении родственниц оставалась до окончания свадьбы.
На свадебное торжество собирались родственники, друзья и односельчане. Приглашали даже случайных прохожих. Они считались гостями всего селения, и их сажали на почетные места. Жених в свадьбе не участвовал, он скрывался в это время в доме друга или родственника, а то и просто в лесу. И после свадьбы молодой какое-то время прятался от посторонних, посещая жену только ночью, тайком.
Свадьба у чеченцев сопровождалась своеобразными состязаниями в искусстве танца, исполнении частушек, в остроумии и пр. Распорядителями на свадьбе были иная - генерал и его помощники, мужчина и женщина. .Инал рассаживал гостей во дворе в круг, по одну сторону - мужчин, по другую - женщин. Танцы устраивались внутри круга. Без разрешения распорядителей никто не имел права танцевать. Когда танцевали старики и почетные гости, все вставали и хлопали в ладоши в знак почтения. На свадьбе также выступали клоуны и канатоходцы.
В день окончания свадебных торжеств в сопровождении мужчин, женщин и детей свершался обряд вождения молодой по воду. Молодая брала поднос с пирогами и кувшин для воды. У речки она прокалывала несколько пирогов булавкой, бросала их в воду, а затем черпала их из воды кувшином. Когда же она ставила кувшин на плечо, раздавались выстрелы. Причем стреляли не только в воздух, но иногда и в пироги. Этот обряд проходил под музыку и песни. Проведение обряда означало, что невестка должна приступить к хозяйственной деятельности. своей новой семьи.
Обряды детства чеченцев.
У чеченцев муж уезжал на время родов из дома и возвращался только после появления ребенка. Иногда молодая уходила рожать в дом своих родителей. Женщина, родившая наследника, пользовалась уважением, это упрочивало ее положение в семье. Рождение девочки встречалось порой равнодушно. Но в том и другом случае отец ребенка долгое время не должен был говорить с женой. При рождении мальчика устраивалось торжество, на котором один из родственников отца давал имя ребенку. У чеченцев большинство имен мусульманского происхождения, но встречаются и старинные местные имена.
Погребальные обряды чеченцев.
В погребальных обрядах чеченцев мы находим сочетание мусульманских и языческих элементов. Хоронили покойника в день смерти. Омывание, вынос, устройство могилы и погребение производились по мусульманскому обычаю. В проведении поминок в день похорон заметно влияние местных древних верований. Чеченские похороны отличаются многолюдностью. Из самых отдаленных селений приезжают родственники и знакомые, чтобы проводить в последний путь. Важную роль на похоронах играют плакальщицы, они говорят о хороших качествах покойного, о его дальнейших планах, которые смерть помешала осуществить. Тело покойника на кладбище несут мужчины. Женщины остаются оплакивать умершего дома. Погибших в боях хоронили в том виде, в котором они были убиты, т. е. без омывания и савана. На могиле такого покойника, помимо намогильного памятника с соответствующей надписью, устанавливался длинный шест с флажком.
На второй день после похорон устраивается богатый поминальный пир. Вдова должна носить черную траурную одежду в течение года после смерти мужа. В некоторых местностях было принято носить как траурное то платье, которое было на женщине в день смерти ее мужа.
Печальным пережитком старой Чечни можно считать кровную месть. Зачастую кровная месть осуществлялась годами и приводила к истреблению большого числа людей. В высокогорных районах Чечни допускался выкуп за кровь, при его уплате совершался обряд «примирения кровников» Однако в других местностях страны выкупа за кровь не брали. Здесь сложилась поговорка «Мы кровь своих убитых не продаем». Обычай гостеприимства в Чечне соблюдался очень строго. За жизнь своего гостя хозяин отвечал, как за члена своей семьи или рода. Он должен был защищать гостя от врагов, мстить за его убийство.
В Чечне и Ингушетии исповедуют мусульманство, поэтому похороны проводятся по мусульманским обычаям. Хотя некоторые оговорки на местные традиции все же есть. Умерших здесь хоронят как можно раньше, желательно в тот же или на следующий день. Как только человек умирает, оповещают всех его родных и знакомых, тут же в дом приходит много людей.
Эти люди пришли не только проститься с покойным, но и помочь семье организовать похороны. Такая традиция в Ингушетии обычное дело - отзываться целыми семьями, дворами и чуть ли не поселками на беду.
Родственники, знакомые и соседи сразу же делятся на группы - одни выкапывают на кладбище могилу, другие помогают с омовением и подготовкой тела к погребению, третьи занимаются приготовлением поминок. Но для канонического мусульманства поминки после похорон - это, можно сказать, нонсенс. Потому что Исламом предписано освободить скорбящих родственников от хлопот.
Однако в Чечне и Ингушетии придерживаются немного других взглядов: семью покойного стараются наоборот отвлечь, занимая родственников организацией похорон и поминок. Так как людей собирается много, нужно расставить столы, занять недостающие стулья или посуду у соседей - в общем, дел невпроворот, предаваться унынию действительно некогда. Но опять же, делается это только во благо семьи, перенесшей траур.
Кроме того, в Ингушетии есть обычай очень серьезно относиться к гостям. Если родственники пришли, а кто-то и приехал издалека, чтобы оказать помощь, их нужно обязательно накормить и расположить на ночлег при необходимости. Гость здесь куда важнее собственного состояния.
Как в Ингушетии и Чечне относятся к смерти?
Отношение к смерти здесь, как и во всех мусульманских странах, смиренное: все происходит по воле Аллаха.
Поэтому на похоронах родственники покойного стараются вести себя сдержанно - никаких разрывов одежды, расцарапывания лица, причитаний. Такое поведение считается недостойным мусульманина. В то же время каждый здесь понимает, что семья перенесла горе, и старается подставить плечо поддержки.
Ингушские кладбища
Место под могилу в Ингушетии бесплатное. Считается, что незачем дополнительно нагружать людей, перенесших утрату, тем более что проблем с местами под кладбища нет.
Каждый человек имеет право быть похороненным на местном погосте, и после смерти родственника его семья не отягощена волокитой по оформлению могилы. Достаточно просто прийти на кладбище и выкопать яму под захоронение. Погребение происходит очень быстро, без проволочек - так положено по Шариату. Да и с таким количеством помощников как можно по-другому?
Даже памятник в Ингушетии делают за пару часов: на простой бетонной плите на скорую руку выбивают имя покойного и даты его жизни.
